В офис «Радуги» заходит мужчина: я такой-то, оборудование пришёл вернуть, хирургический отсасыватель, брали у вас в 2016-м. Никто из сегодняшних сотрудников этого мужчину не знал – кто-то четыре года назад был в декрете, кто-то ещё не работал. Все, конечно, замолчали.

Небольшое пояснение: отсасыватели чаще всего используют для ухода за трахеостомами – это специальная трубка, через которую в лёгкие попадает воздух. Значит, автоматически, тот ребёнок непростой. А возвращают оборудование тогда, когда оно становится ненужным – и часто это значит, что нам предстоит зажигать свечку. Ту, траурную, в углу офиса. Дальше – по обстоятельствам: предлагать психолога, помощь с похоронами… В общем, за пару секунд мы успели прокрутить всю эту цепочку в голове. Соцработник, заглядывая в документы, осторожно спрашивает: «Как дела у Адели?»

- Да хорошо, - совершенно не заметив напряжённого молчания, говорит мужчина. Все в офисе выдохнули и занялись своими делами. Сегодня свечку не зажигаем. И бог уже с тем, что мужчина взял дома не ту сумку, и отсасыватель по-прежнему стоит в прихожей. Мы сами в гости съездим.



Сейчас Аделе Сулеевой пять лет. Сразу после рождения врачи обнаружили у девочки врождённый порок сердца: дефект межжелудочковой перегородки и сосудистое кольцо. Наблюдались до 11 месяцев, и стало очевидно, что ждать нечего. Операцию делали в Томске: но, исправив одну проблему, Сулеевы получили другую – во время интубации у девочки повредилась гортань. К сожалению, такое бывает. Несколько дней в реанимации, вердикт: нужно ставить трахеостому.

- Как сейчас помню, это было 12 апреля, в день моего рождения, - рассказывает мама девочки Аселя. – Мне её, как подарок, отдали из реанимации с трахеостомой. Тогда я обратились к вам за помощью, чтобы получить электрический отсасыватель – ручным пользоваться просто невозможно… Первое время, конечно, тяжело было смириться. Руки опускались, не знала, что делать. Потом я поняла, что должна быть сильнее – потому что  дети это чувствуют, и их надо, наоборот, заряжать.

В Петербурге Аделе поставили паралич гортани. Девочка не говорила – общались только с помощью собственной системы жестов. Иногда маме казалось, что это навсегда. Но в сентябре прошлого года во время очередного осмотра питерские хирурги обрадовали родителей Адели: можно делать пластику гортани.

- Брали хрящик с рёбрышка, на гортань подсаживали, разводили, - рассказывает Аселя. – Полтора месяца там были. Два наркоза, сложная операция – она четыре дня потом лежала пластом. Но, когда нас отправляли домой на реабилитацию, сказали: в следующий раз приедете и споёте.



Дырочка от трахеостомы быстро затягивается, осталось всего около двух миллиметров. А голос возвращается, и уже полноценными словами: «мама», «папа», «баба», «да»… Скоро Аделя пойдёт в детский сад. Всё закончилось хорошо – впрочем, для девочки это только начало. А могло быть совсем по-другому.

Нет, её мама, не появись электрический отсасыватель, справлялась бы и ручным аппаратом. Но в таких историях мелочей не бывает: мучения с ним могли стать той каплей, которая помешала бы женщине взять себя в руки. И история Адели сложилась бы совсем по-другому – не будь в мире добрых людей, в своё время пожертвовавших на аппарат для девочки.

Автор: Антон Малахевич